Долго стоявшая пустой клетка, рядом с вольером старого ягуара, получила новую жилицу. Татьяна хоть и опаздывала, но все-таки остановилась посмотреть, кого же туда поместили за прошедшие выходные. Это была пума, видно совсем молоденькая, наверно еще недавно вышла из материнского логова. «Вот бедняга, - подумала Татьяна, - как же это тебя угораздило попасться? » И сама себе ответила – «наверно любопытство подвело, все молодые звери ужасно любопытные, потому что они только начинают познавать мир и еще не умеют сразу распознавать опасность».
В течение дня мысли Татьяны несколько рз возвращались к этой пуме, а потом она начала думать о вообще всех зверях, что содержатся в клетках в зоопарках для показа публике. Почему, за что, по какому праву человек хватает вольного дикого зверя и сажает его на пожизненное заключение в клетку? Ловит не для того, чтобы сьесть, и не для того, чтобы попользоваться его шкурой, а просто так, чтобы только показать другим людям, в особенности их детенышам, какие оказывается есть на белом свете разные звери. В недалеком будущем этих разных зверей можно будет увидеть только на картинках. Так может и сейчас уже не стоит заключать в клетки оставшихся?!
В Африке есть такие натуральные парки, где посетители едут в бронированном джипе, а вольные звери живут на природе своей нормальной жизнью. Там можно наблюдать львов, жирафов, слонов, стада антилоп и других зверей, обитающих в этих парках. Такие экскурсии называются «сафари с камерой». Некоторые посетители делают удачные кадры фото и видео, которые потом показываются в программах типа «Animal Planet» или «National Geographic». А городские зоопарки – это вообще варварство, анахронизм, это звериный концлагерь. Их и парками-то назвать нельзя, это просто зверинец, именно так это раньше и называлось.
Были раньше и передвижные зверинцы, которые, как и передвижной цирк шапито, кочевали из одного небольшого города в другой, в основном по югу России, показывая публике за небольшую плату десятка два-три разных зверей в клетках. Лисица, волк, енот, рысь, зайцы, иногда обезьяна, ну может еще какая-нибудь крупная змея и пара редких птиц – вот был обычный набор представителей фауны в таких передвижных зверинцах. Звери средней полосы России. Некрупные. Лосей или медведей там не бывало, ну и тем более разных экзотических жирафов или слонов. Весь зверинец – это караван из двух-трех грузовиков-фургонов с клетками. Клетки маленькие, взрослому волку только-только встать во весь рост. Ужасна судьба этих зверей.
Татьяна вспоминает, как в детстве, когда она жила у бабушки в южном городе, в доме на берегу грязной реки, в этот город приехал такой зверинец. Таня с бабушкой пошли посмотреть. Таню больно поразил несчастный вид этих зверей, все они были уже старые, облезлые, а может и не старые, а просто выглядели старыми от такой жизни. Они лежали молча и безразлично смотрели на глазеющую на них публику, только обезьяна, держась обеими руками за прутья клетки, все раскачивалась из стороны в сторону, будто в такт какому-то только ей слышимому ритму. Всю дорогу домой Таня приставала к бабушке «а давай купим хоть кого-нибудь, они такие несчастные». Но бабушка отвечала, что эти звери не продаются, да и что бы они стали делать с каким-нибудь из них, если бы даже можно было купить одного, и так в доме шесть собак, а кошек так никто точно и не знает сколько.
Нет, Таня-то знает всех кошек, и кошки знают ее, поэтому доверяют ей, когда она протиснувшись в дыру, неизвестно кем прогрызенную в подполе, осторожно берет на руки по одному новорожденных котят своей любимицы Чернушки. А собаки и вообще ее лучшие друзья, до самой школы у нее не было ни одной человеческой подруги. Таня воображает, как она ночью крадется к зверинцу, перелезает через ограду, открывает клетки, ну разве что у змеи не открывает, и все звери разбегаются кто куда. Таня еще маленькая и не знает, что разбегаться зверям некуда, они уже давно потеряли способность жить на воле и участь их в городе незавидная. Это просто погубленные жизни, и может оно и к лучшему, что звери в таких зверинцах долго не живут, редко дотягивают до половины нормального отпущенного им природой срока.
Когда Татьяна повзрослеет и выучится на зоолога, тогда она узнает, что кроме свободы звери теряют в неволе и свои изумительные способности. Например, нюх собаки в двести раз превышает возможности обоняния человека. Причем речь идет о «средней» собаке, то есть средней между домашней болонкой и охотничьей гончей. А нюх дикого хищного зверя в несколько сотен раз сильнее человеческого. Про слух животных тоже изучено много интересного, иногда просто невероятного. А способность видеть в темноте, способность эхолокации, да и многие другие способности, которыми обладают животные, которых у человека нет, или они были утрачены в процессе эволюции.
Бедная молоденькая пума! Каким богатым был мир запахов в ее родной сельве! Даже каждая травинка, каждый листик имел свой неповторимый запах. Мама учила пуму, что одни травы полезные, их можно пожевать, если очень чешется шкура, а другие надо сьесть, если нечаянно проглотила что-нибудь нехорошее и надо это изрыгнуть, а третьи нельзя даже просто брать в рот. Как ей нравилось бегать! Вот она бежит – сильная, гибкая, ловкая, длинные ноги почти бесшумно касаются земли, покрытой плотным слоем опавших листьев. Откуда-то издалека доносится едва уловимый восхитительный запах любимой еды, капибары, дикой свинки. После трехдневного голода, какое это счастье - рвать, кусать еще горячее, живое, трепещущее мясо. Мама учила, что даже если несколько дней не получается удачной охоты, нельзя есть падаль, от этого можно заболеть и умереть. А лучше не есть и тех, кто питаются этой падалью.
И вот теперь этот красивый зверь сидит в клетке. Запах нечистот и протухшего за два дня мяса. Через несколько дней пума все-таки начнет есть то, что приносит ей в клетку всегда пьяненький служитель. А иногда ветер доносит до нее запах тапиров, которые живут в вольере у западной ограды парка. Тогда она начнет метаться и кричать совсем как большая кошка. А потом придет время и ей очень захочется, чтобы за ней поухаживал большой и красивый самец, как она видела ухаживали за мамой, незадолго перед тем, как она ее оставила для самостоятельной жизни. И тогда она станет совсем, как бешеная, будет кидаться на прутья клетки и даже служитель не рискнет заходить к ней для уборки, а только осторожно приоткроет решетку и просунет очередную порцию холодной мертвой еды. Никогда у пумы не будет возлюбленного, не будет она играть с ним в любовные игры, не ляжет потом в тяжести в устроенное самцом логово и никогда у нее не будет своих дорогих малышей. Ее приговорили к пожизненному заключению и жизнь ее погублена. Как погублена жизнь старого, облезлого ягуара в соседней клетке, и как погублена жизнь тысяч и тысяч других зверей, томящихся по таким же зоопаркам (зооконцлагерям) во многих других городах и странах.
Татьяна представила себя, похищенную какими-нибудь инопланетянами и выставленную на обозрение в стеклянной клетке на какой-нибудь далекой планете. Для еды ей дают какую-то зеленую пузырчатую массу. Наверное умные инопланетяне вычислили состав и пропорции земных белков, углеводов и всего прочего, что необходимо для поддержания жизни землян. Пить тоже дают какую-то странную жидкость. Ужасно, когда приходится перед глазеющими существами отправлять свои естественные надобности. Интересно, будут ли ее искать на Земле? Мать возможно и не узнает, что ее похитили. Татьяна уже давно живет самостоятельно и ни у кого из ее подруг кажется нет телефона ее матери. Подруги будут беспокоиться, будут стараться узнать, что же случилось, но через какое-то время, при полном отсутствии информации, Татьяну просто включат в статистику пропавших безвести. А Вадим, который, Татьяна чувствовала, к ней явно неравнодушен, наверное попадется в когти к хищной Зинке, она так вокруг него и вертится. Татьяна еще ни разу не была влюблена по-настоящему, и если ей суждено всю жизнь просидеть в клетке, то она так и не узнает любви, разве что умные инопланетяне придумают какого-нибудь биоробота или поймают и подсадят к ней в клетку еще одного землянина – самца.
После всех этих мыслей, дома, ночью, Татьяна ворочается без сна и, совсем как в детстве, мечтает, что она организует движение за запрещение содержания зверей в зоопарках. Она станет знаменитой защитницей животных и будет ездить с инспекцией по всем всем зоопаркам мира и решать, что тех зверей, которые еще не потеряли способности жить на воле – надо освободить и вернуть в их естественные места обитания, а тех, которые уже старые и больные - содержать до самого конца в наиболее достойных условиях. Татьяна засыпает, полная решимости завтра же сделать первый шаг к осуществлению своей мечты. Пусть помогут ей в этом Боги!
Свежие комментарии