Кошка и люди.

Печка у меня очень плохая. Вся моя семья завсегда угорает через неё. А чёртов жакт починку производить отказывается. Экономит. Для очередной растраты.Давеча осматривали эту мою печку. Вьюшки глядели. Ныряли туда вовнутрь головой.— Нету,— говорят.— Жить можно.— Товарищи,— говорю,— довольно стыдно такие слова произносить: жить можно.

Новости СМИ2

Мы завсегда угораем через вашу печку. Давеча кошка даже угорела. Её тошнило давеча у ведра. А вы говорите — жить можно.Председатель жакта говорит:— Тогда,— говорит,— устроим сейчас опыт и посмотрим, угорает ли ваша печка. Ежли мы сейчас после топки угорим — ваше счастье — переложим. Ежли не угорим — извиняемся за отопление.Затопили мы печку. Расположились вокруг её.Сидим. Нюхаем.Так, у вьюшки, сел председатель, так — секретарь Грибоедов, а так, на моей кровати,— казначей.Вскоре стал, конечно, угар по комнате проноситься.Председатель понюхал и говорит:— Нету. Не ощущается. Идёт тёплый дух, и только.Казначей, жаба, говорит:— Вполне отличная атмосфера. И нюхать её можно. Голова через это не ослабевает. У меня,— говорит,— в квартире атмосфера хуже воняет, и я,— говорит,— не скулю понапрасну. А тут совершенно дух ровный.Я говорю:— Да как же, помилуйте, ровный. Эвон как газ струится.Председатель говорит:— Позовите кошку. Ежели кошка будет смирно сидеть, значит, ни хрена нету. Животное завсегда в этом бескорыстно. Это не человек. На неё можно положиться.Приходит кошка. Садится на кровать. Сидит тихо. И, ясное дело, тихо — она несколько привыкшая.— Нету,— говорит председатель,— извиняемся.Вдруг казначей покачнулся на кровати и говорит:— Мне надо, знаете, спешно идти по делу.И сам подходит до окна и в щёлку дышит.И сам стоит зелёный и прямо на ногах качается.Председатель говорит:— Сейчас все пойдём.Я оттянул его от окна.— Так,— говорю,— нельзя экспертизу строить.Он говорит:— Пожалуйста. Могу отойти. Мне ваш воздух вполне полезный. Натуральный воздух, годный для здоровья. Ремонта я вам не могу делать. Печка нормальная.А через полчаса, когда этого самого председателя ложили на носилки и затем задвигали носилки в каретку скорой помощи, я с ним разговорился.Я говорю:— Ну, как?— Да нет,— говорит,— не будет ремонта. Жить можно.Так и не починили.Ну что ж делать? Привыкаю.

Человек не блоха — ко всему может привыкнуть.

1928