☼ Еще примерная работа "Мой любимый питомец это - попугай Какаду"

 Как попугай в гости в Москву съездил.

Случилась такая история: попугая Какаду, моего партнера по съемкам в фильме «Железный человек 2», в котором я играл русского физика, гения и злодея, Ивана Ванко, по каким-то странным ветеринарным правилам было запрещено ввозить в Россию. Однако однако как же я в Россию и без попугая!

Пришлось миновать таможню хитрым образом. Для провоза живого груза необходимо, чтобы этот груз вел себя как мертвый, то есть не трепыхался и вообще прикидывался курой гриль.

Когда-то попугаев просто напаивали парой столовых ложек трехсолодового виски, а еще лучше — настоящей русской водкой, после чего они минимум на сутки отрубались и представляли собой не более чем бессловесное анатомическое пособие по строению птичьей тушки в состоянии анабиоза. Обычно коматозное животное погружалось в контейнер и везлось на требуемое расстояние. Может, в этот раз виски оказался разбавленный или попугай бывалый, на водке тренировался, но на таможенном досмотре, когда офицер открыл сумку, вдруг затрепыхался и вылез взъерошенный попугай.

• Оп-па! – только и смог сказать таможенник,

• Что же это вы, господин Рурк, незаконный груз перевозите?! Мой менеджер уже собрался, было, оправдываться, но Какаду встряхнулся и заорал на весь аэропорт:

• Я русский! Я ру-у-у-сссский! Русский! Ну и как не впустить такого товарища на Родину?

  Попугай — вроде птица как птица, но одно только их отличает – интеллект. Очень быстро они учат человеческую речь и мало того, вовремя и к месту применяют полученные знания. Один из моих русских друзей-военных привез мне птенца из Новой Гвинеи. Этот попугайчик уже знал массу русских, английских и прочих ругательных слов и вовсю ими пользовался в повседневной жизни.

  Когда утром, в московской гостинице, продирая глаза после изрядной попойки, я уходил в душ, Какаду выбегал из номера и шел по соседям, комментируя увиденное:

  - Как же так? – вопрошал он, заглядывая в первую комнату – там все спали, что не соответствовало попугайскому распорядку:

  - На-а-аадо же! – заключал он и шел дальше.

  - Сми-и-ирнааааа! – орал он у входа в другую комнату. Там дрых майор.

  - А? Что?! Где? – вопил пробуждающийся майор, потом отворачивался к стенке, и бурчал,

  - Чтоб ты сдох, пернатое.

   - Сам дурак! – не оставался в долгу попугай и шел дальше. В следующм номере только продирали глаза переводчики, и к ним Какаду обращался на буржуйском: 

  - Fuck you, не так ли, господа??

   - Кака-ду! Не зли меня! – кряхтел Дэнис. 

  - Мая твая не панимает! – заявлял попугай и шел дальше. Полковник к тому времени уже бодрствовал, был занят написанием злектронных писем на малую родину и употреблением пива. Возле него Какаду задерживался и провозглашал менторским тоном:

   - Опять бухаете, господа?! Как можно! 

  - Не учите меня жить! – отвечал полковник и протягивал руку к попугаю. Какаду важно вышагивал к нему, потом взбирался на указательный палец и говорил:

   - Безобр-р-р-р-азие! Никакого пор-р-ядка! Кругом сплошное пьянство и разврат! Вы так не считаете? – и вопросительно заглядывал полковнику в глаза.

   - Согласен полностью! – и наливал попугаю пива в блюдечко. 

  - Ур-р-ра! – провозглашал тост попугай и пил, - Ухххх, спиртяшшшка! Поскольку комната полковника в гостинице была не последняя, и не только полковник баловался пивом утром – ко мне Какаду добирался в состоянии явного алкогольного опьянения. 

  - Эх, вы, сволочи… - говорил я, - Опять напоили. Ну и что мне с тобой делать? 

  - Пошли по бабам! – отвечал попугай и мы удалялись похмеляться в свою комнату… Дело близилось к отъезду, мне предстояло отправиться на родину — скоро отъезд. А как же быть с попугаем? Почему бы не сделать так, как делали по дороге в Москву? Напоить, до отрубона и провозить ручной кладью? Тут же была налита рюмка водки и представлена попугаю.

   - Спирртяшшшка! – сказал попугай и выпил. Потом он икнул и сказал:

   - Ой мороз, мороз… 

  - Кажется, мало… - сказал майор.

   - Не морозь меня, - сообщил пернатый.

   - Так давай еще нальем - предложил менеджер. Налили. Попугай, потоптался вокруг угощения, кося на него то одним, то другим глазом. Наконец, он выпил вторую рюмку.

   - Не мо-рр-озь меня! Моего коня! – сказал он, покачнулся и упал на бок.

   - Ну и хорошо. Щас уложим его в тару и поедем, – сказал менеджер и встал из-за стола. 

   - Пьянь! Кругом одна пьянь, - неожиданно сказал попугай и пошевелил лапами. Все замерли. Люди пересчитывали количество водки относительно своих размеров. Однако, Какаду щелкнул клювом, встал и заявил:

   - Гулять, так гулять! Гусар-р-ры! Шампанского коню!

   - Обалдеть! Сейчас еще буянить начнет, - сказал переводчик. 

  - Силен бродяга, - пробормотал майор. 

  - Ну, сволочи! – вскипел я, - Споили все-таки птицу мне! 

   - Да ладно не споили, а натренировали. С непривычки бы наоборот ласты мог склеить, точнее крылья. 

  - Да? И что мне теперь делать? 

  - Во-первых, успокоиться, а во-вторых, налить еще. После третьей попугая действительно сморило в глубокий пьяный сон и его упаковали в багаж. Перелета он не заметил, поскольку дрых до самого конца путешествия, и пришел в себя только дома. Когда он очнулся и выбрался из коробочки, сердобольный менеджер уже держал наготове блюдечко пива:

   - Ну как, Какадюша? Голова не болит? Попугай встрепенулся, поднял хохолок и сказал: 

   - Нормально! – потом подошел к блюдечку и похмелился. Ему стало явно легче, он, уже самостоятельно, пошел к коробке, где и улегся с комфортом. 

  - Прям как ты, - сердито заметила моя русская подруга, наблюдавшая всю картину. 

  - Хулиганы! – выкрикнул он и уснул.

   - Точно как ты! – убежденно сказала она.

  Филип Андре Рурк младший, Лос-Анджелес, 2010 г.