Второго кота назвали Журкой. Не стало нашего серого Юшки и кто-то из друзей подарил маме полосатого рыжего котёнка. Тощего, нескладного, но зато пушистого. Журка подрастал, превращаясь в холёного зеленоглазого красавца. Не рыжего, а скорее – оранжевого. Шикарный хвост шириной в ладонь мы прозвали «на подкладке». С внутренней стороны он был нежно-розового цвета. Хвост колыхался над Журкой, словно опахало падишаха.
Мы с сестрой опять ссорились, чья очередь затащить под одеяло мягкую «игрушку». Журка этих нежностей не любил, вырывался и уходил ночевать в кухню на табуретку. И строго-настрого усвоил, что никого нельзя беспокоить до звонка будильника. Двери не закрывали. Я иногда просыпалась раньше, исподтишка наблюдая, как рыжий полосатый кот бродит по коридору. Дзынь-дилинь –Журка с разбегу врывался в комнату, скакал по нашим головам:
— Вставайте, вставайте! Сколько можно спать! Утро на дворе! –
Каждый день начинался с радостной суматохи. Потом котяра пытался доехать до школы в чьём-нибудь портфеле, учителя снижали оценки за помятые тетради, не слишком доверяя байкам про дикого зверя.
Журка поддавался дрессировке. Умел прыгать по команде через обруч и поставленную «на попа» раскладушку. Терпел наши выходки, когда его укладывали в детскую кроватку, заворачивая в одеяло. Любимой игрой у нас в то время была «дочки-матери». Живая «дочка» ценилась несравнимо выше обычной куклы.
Пробовали Журку приучить к унитазу, как Юшку до него. Сначала поставили тот же посылочный ящик с горшком внутри. Журке не понравилось. Мы с сестрой потихоньку и дальше опустошали дворовую песочницу.
Из еды Журка больше всего уважал варёную капусту. Сидел на столе рядом с плитой и выжидал. Попробовал было смахнуть крышку с кастрюли самостоятельно – обжёгся, обиделся, долго тряс лапой. Если не удавалось подобраться к плите, запрыгивал на газовый баллон. Тогда ещё ни о каком природном газе не слышали, баллоны заказывали, их привозила специальная служба. Кот возвышался на баллоне, чтобы видеть плиту и не упустить момент раздачи желанного лакомства. На обеденный стол никогда не лазил. Сидел рядом на табуретке, смотрел, что дают. Продукты беспечно оставляли на столе, не обращая внимания на кота.
Однажды прямо перед его носом выложили сосиски. Через какое-то время спохватились, что Журки на стуле нет. Удивились, забеспокоились, позвали, начали искать, пока мама не наступила на сосиску. На сосиске виднелись следы зубов. Самого виновника след простыл. Кота сроду не наказывали, никогда он ничего не воровал. Как Журка понял, что совершил великое преступление? Мы и виноваты — соблазнили животное. Сейчас найдём, пусть доедает.
Всей семьёй перевернули дом сверху до низу, забирались даже на антресоли. Под конец уже просто из интереса – где можно спрятаться в двухкомнатной квартире, не слишком обременённой вещами?
Под вечер Журка появился. Откуда? Из кладовки, неоднократно обследованной. Шмыгнул в комнату под диван. На кухню не заходил. Кота успокаивали, гладили, объясняли, что ничего страшного не произошло. Сосиску порезали, положили в его блюдце. Журка к угощению не притронулся даже на следующий день.
Историю с кражей благополучно забыли, продолжая оставлять продукты на столе. В следующий раз перед носом кота оказался эклер. Пирожные в те времена были огромной редкостью в доме, исключительно по праздникам. Мы все крутились по кухне, выгружая покупки. Журка, конечно, сидел на стуле. Носом к эклеру. И вдруг пригнул голову, заёрзал, повернулся спиной к столу, а затем бочком-бочком по стенке выскочил из кухни. Мама догадалась сразу – коту пришла в голову дурная мысль украсть эклер. Зачем коту эклер? Он его впервые видит. Мы с сестрой не поверили. Но Журка исчез. И опять нашёлся только под вечер. Подумаешь, какой-то эклер! Дали коту сразу весь. Журка к нему не прикоснулся так же, как в случае с сосиской. На полусогнутых лапах приближался к блюдцу, нюхал – и выбегал прочь из кухни. Уговоры не помогли.
Улицы Журка боялся. И всё равно стремился туда попасть. Сначала гуляли вместе, а позже он сам выходил во двор. Просился, когда приспичило, назад звали его из окна. Почему-то, на обратном пути кот нашу дверь не узнавал. Мы жили на последнем четвёртом этаже. Журка проникал в подъезд, вдоль стены крался по лестнице и прижимался к двери справа, как наша, только на первом этаже. Подождав какое-то время, понимал, что ждёт не там, и двигался на следующий этаж. Пока не добирался до последнего. Соседи об этом знали. Однажды кот не пришёл. Мы с сестрой обегали все дворы, но Журку не нашли. Слабым утешением служило то, что рано или поздно, подобное могло случиться.
На следующий день, возвращаясь из школы, я увидела Журку у двери под нами – на третьем этаже. Не успела я позвать его, как дверь распахнулась, и кот юркнул внутрь. Я позвонила, чтобы забрать Журку. Соседка стала мне доказывать, что рыжий полосатый кот пришёл к ним сам и он ничей, дворовый!
Дом у нас был небольшой, ведомственный, всего четыре подъезда. Все знали друг друга не только, как соседи, но и по работе. Кот жил у нас несколько лет. Каким образом эта соседка его увидела впервые – загадка. Хорошо, что Журка откликнулся на имя, других доказательств уже не требовалось. Соседи огорчились, ещё бы – такой роскошный зверь. Попросили отпускать его в гости. Журка охотно соглашался.
А потом у меня на ноге появилось красное зудящее пятно. Я уже была «девицей на выданье» — в седьмом классе, которой чесаться не пристало. Пятно чесалось. Намазала йодом, ничего не изменилось. Тогда я со злости сильно прижгла пятно этим же бесполезным йодом. Теперь горело и болело. Чесаться начала сестра. Потащились мы в поликлинику. Оказалось – микроспория, лишай. Тут же встал вопрос о наличии животных в доме. А мы замечали, что у Журки обозначились странные залысины на голове. Тогда кругом висели плакаты с предостережением не трогать уличных животных. Видимо, случаев было много, потому что существовал даже детский кожный стационар, куда нас с сестрой отправили. К счастью, свободных мест не нашлось.
Отец повёз Журку в ветеринарную клинику, там диагноз подтвердили. Лишай у кошек начинается со лба. В то время кошек от него не лечили. Сейчас заранее делают прививки, для заболевших есть вакцины, а тогда усыпляли, без вариантов. Животное даже не возвращали владельцу. Так мы потеряли рыжего полосатого кота. Второго в нашем доме.
Месяц мы с сестрой не ходили в школу, выдерживали карантин, хотя никакой необходимости не было. Я сожгла пятно йодом и в поликлинику пришла просто с ожогом. Врач сказал, что это самый эффективный метод, но они не могут его рекомендовать, поэтому долго и много лечат мазями. Сестру избавили тем же способом.
Через несколько лет, уже в другом доме, лишай подцепила наша кошка с котятами. И заразила овчарку Эрну. Вылечили быстро всех сразу, больших и маленьких – сожгли йодом. Журку могли не усыплять.
Read more: http://murovia.ru/koshki/ryzhij-polosatyj-kot#ixzz5aS4CMSkd
Свежие комментарии